Цветомузыка это что: Светомузыка | это… Что такое Светомузыка?

Все, что мы знаем о цветомузыке

Если говорить о словах светомузыка или цветомузыка как о термине, то это может означать только одно – «видеть музыку». Проведение любого мероприятия требует создания особой обстановки в соответствии со стилем проводимого события. Если раньше достаточно было украсить зал разноцветными шариками, провести незамысловатую викторину с розыгрышем сувениров в качестве призов, пригласить аниматоров, то теперь атрибутом при проведении развлекательных мероприятий стала цветомузыка.

Прогресс не стоит на месте – совершенствуется и светомузыка. В чем же ее особенность, что она завоевывает все большую и большую популярность? Световые эффекты, которые сменяют друг друга с определенной последовательностью, плюс звучание мелодий действуют на нас очень благоприятно: улучшают эмоциональное состояние, повышают настроение, создают вокруг праздничную атмосферу. Конечно, не все организации располагают собственными светомузыкальными установками, но если вы хотите настоящего праздника можно воспользоваться услугой аренды.

Разновидности цветомузыкальных установок

Цветомузыкальное оборудование бывает трех видов:

  • Ламповое. Многоцветная вращающаяся диско-лампа или диско-шар. Эти приборы подойдут для устройства домашней вечеринки.
  • Светодиодное. Светодиодный стробоскоп. Хороший прибор для проведения дискотек.
  • Лазерное. Лазерный проектор. Создает различные световые рисунки: фейерверк, звездное небо, снегопад и другие.

Все это оборудование обязательно присутствует на дискотеках, в увеселительных заведениях – барах, ресторанах, ночных клубах. Проведение мероприятий на спортивных аренах тоже не проходят без участия такой техники. В сочетании с генераторами, создающими эффект дыма или тумана, действие этих приборов становится намного эффектнее, особенно это касается работы лазерной установки.

Эти устройства имеют несколько режимов работы:

  • автоматический;
  • звуковой активации. Это означает, что в такт музыке прибор воспроизводит эффекты, которые изначально в нем заложены.

Цветомузыкальные установки значительно различаются по мощности. Например, устройства с комбинированным светом: кроме светодиодов дополнительно установлена мощная галогенная лампа. При этом их световые возможности значительно расширяются. К сожалению, они дорого стоят.

Профессиональное цветомузыкальное оборудование используется для проведения массовых шоу и осуществления крупных музыкальных проектов. В этом случае за световым пультом работает светорежиссер. Он задает последовательность световых эффектов от множества устройств.

Хочется отметить, что уникальное зрелище создает только лазерная цветомузыка. Она позволяет получать неповторимые изображения и свечение с эффектами 2D и 3D. 

Цветомузыка: где нужна

Все больше входит в моду проведение домашних мероприятий с использованием цветомузыкальных установок. В этих случаях лучше всего использовать диско-шары, маломощные прожекторы и лазерные установки. Такое цветомузыкальное мини-шоу сделает атмосферу мероприятия заметно более праздничной.

Вы уже поняли, что независимо от того, где проводятся праздничные мероприятия, светомузыкальная установка очень востребована. И все-таки хочется выделить несколько особо значимых случаев:

  • Административные. Государственные праздники в закрытых учреждениях. По окончании официальной части начинается празднование с танцами и использованием светомузыки.
  • Корпоративные. Проведение корпоративов, если только не гуляют в ресторане, не обходится без светомузыки.
  • Частные закрытые мероприятия. Уже давно известно, что светомузыка востребована на любом торжестве: день рождения, юбилей, свадьба.

Светомузыка создает настроение, позитивную обстановку, раскрепощает. Популярность ее настолько вросла, что она стала обязательным атрибутом практически всех проводимых мероприятий.

В заключение хочется сказать, что о светомузыке заговорили как о виде искусства. Когда мы смотрим на картину, то испытываем определенные чувства. Так и со светомузыкой. Глядя на световые образы с музыкальным сопровождением, тоже начинаем испытывать особые ощущения. Но разбираться в этом – доверим экспертам.

Цветомузыка. Влияние звука на организм человека. Удивительный мир звука. И.И.Клюкин :: Класс!ная физика

Здесь есть всё!

СВЕТОМУЗЫКА
И МУЗЫКОПЕЯ

…Река звуков… переносит в душу слушателя настроения, навеянные
вдохновением артиста, возносит ее в царство вечной красоты…
Г, Гельмгольц. О физиологических основах музыкальной гармонии.

Мы говорим, что некоторое произведение отличается музыкальностью
даже тогда, когда оно является видом живописи.. Конечно, и поэты
также называются творцами мелодий.
Она же (музыка) является утешением в страданиях. Поэтому флейты
и наигрывают мелодии для людей, пребывающих в скорби, облегчая тем
самым страдания последних.
Секст Эмпирик. Против музыкантов.

Музыка — колыбель акустики. И не коснуться ее, говоря об удивительном
в мире звука, невозможно. Хотелось бы сказать о поисках человечеством
правильных интервалов между тонами разной частоты, рождающих гармонические
созвучия; о создании Пифагором с помощью опытов на его монохорде
(а проще — натянутой на деке струне с перемещающимся зажимом) первого
натурального музыкального строя; о перевороте, совершенном в XVII
веке одним неведомым ранее органистом, которому удалось то, что
не удавалось Кеплеру и Эйлеру, и который создал более совершенный
равномерно темперированный музыкальный строй, сохранившийся до нашего
времени; о великих мастерах прошлого, которые, не имея современных
физико-математических представлений о процессе звучания тел, создавали
тем не менее неповторимые по качеству скрипки; о музыкальных исканиях
и порождениях XX века — «узкоинтервальной» четвертитонной
музыке; о различных «музыках шумов», «рисованной
музыке» и прочем.
Хотелось бы… Но по необходимости приходится ограничивать круг
рассматриваемых тем.

Цветомузыка. Новое ли это явление из области «перекрестных»
психофизиологических эффектов? Еще античные философы, в частности,
цитируемый нами Секст Эмпирик, говорили о слиянии эффектов восприятия
музыки и живописи. Соединить цветовые ощущения с музыкой пробовал
Леонардо да Винчи.

Ньютон после своих знаменитых опытов по разложению с помощью призмы
белого цвета на составляющие отметил (скорее, быть может, формально),
что «…ширина семи основных цветов спектра пропорциональна
семи музыкальным тонам гаммы или семи интервалам между нотами октавы».
Дед великого натуралиста Ч. Дарвина Эразм Дарвин в книге «Храм
природы», вышедшей в 1803 году, указывает уже на возможность
создания практического цветомузыкального устройства. В этом устройстве
свет от мощной лампы проходит через цветные стекла и падает на белую
стену. Перед стеклами помещают подвижные решетки, соединенные с
клавишами клавикордов, и «. ..производят одновременно слышимую
и видимую музыку в унисон друг с другом».

Далее Э. Дарвин пишет: «В этом случае родство двух сестер —
Музыки и Живописи — дает им право заимствовать друг у друга метафоры:
музыканты говорят о блестящей музыке, о свете, о тенях концерта,
а художники — о гармонии цветов и тоне картины».

Разумеется, цветоклавикорды Эразма Дарвина — это не настоящая цветомузыка
в ее позднейшем понимании, как не настоящей цветомузыкой являются
и современные цветомузыкальные устройства в различных торговых салонах
и на выставках. Загляните в какой-нибудь магазин «Электроника»,
где демонстрируется подобное устройство. Синхронно с ритмами фокстрота
или танго вспыхивают за ажурной решеткой спрятанные там разноцветные
лампочки. Нет движения света, нет динамики его формы, вообще, бесполезно
искать здесь какие-либо принципы цвето-музыкальных соответствий.

Первыми, кто попытался обосновать психоэстетические основы цветомузыки, были русские музыкальные гении Скрябин и Римский-Корсаков. За основу
светозвуковых ассоциаций они брали прежде всего соответствия тональностей
и цвета. Скрябин написал к своему «Прометею» специальную
световую партитуру. В разное время это произведение пытались исполнить
с цветовым сопровождением, но светотехника часто недалеко уходила
от упомянутых выставочных устройств.

Однако не в этом главное. До сих пор не разработаны психологические
принципы цветомузыки. Если Скрябин и Римский-Корсаков расходились
даже в принципах простейших соответствий — в мнении о том, каким
нотам октавы соответствуют те или иные цвета,- то что же говорить
о более сложных принципах цветомузыки: световом выражении общей
идеи современного музыкального произведения, направленности его
отдельных частей и т. п.? Психофизиологические исследования в области
светозвука находятся, по существу, в зачаточной стадии. Приведем
некоторые данные этих исследований, полученные советскими акустиками
И. Л. Ванечкиной, Б. М. Галеевым, Р. X. Зариповым и другими.

Был, например, проведен анкетный опрос членов Союза композиторов
СССР с целью определения закономерностей их цветового слуха при
подобном бисенсорном воздействии. Результат оказался несколько неожиданным:
у опрошенных ответствует «видение» цвета отдельных тонов.
Однако многими отмечается разделение тонов по «светлостному»
признаку: низкие тона — темные, высокие — светлые. Это подтверждают
и выводы других авторов.

Распространенной оказалась аналогия «тембр звучания- цвет».
При этом доминантной опять-таки является светлостная характеристика.
Инструментам, у которых основные спектральные составляющие, определяющие
тембр, находятся в низкочастотной области, соответствуют темные
цвета (коричневый, фиолетовый, черный), инструментам высокочастотной
тембральной области — светлые цвета (голубой, розовый, желтый, оранжевый).

Восприятие тональностей также происходит через светлостные характеристики:
цвета мажорных тональностей светлее, чем цвета минорных, диезные
тональности считаются яркими, активными, бемольные — блеклыми, пассивными.
Чаще всего увеличение интенсивности звукового раздражителя сопоставляется
с увеличением интенсивности отвечающего ему светового. Но при исполнении
светомузыкальных композиций натолкнулись и на такое психологическое
явление, когда происходит «замещение раздражителей», то
есть когда более сильному музыкальному раздражению у подопытного
лица становится адекватно более слабое световое раздражение.

Количество возможных светозвуковых ассоциаций огромно. Можно предполагать,
что наиболее часто встречающимися окажутся варианты бисенсорного
воздействия, отвечающие общезначимым ассоциациям, натуральным условным
рефлексам, например:
ритм, динамика звука — ритм, динамика «светового жеста»;
мелодическое развитие музыкальной композиции- графическое развитие
светового рисунка;
громкость звука — размер светового пятна;
тональное развитие — развитие колорита всей видимой картины и т.
п.

Ошибочно думать, однако, что цветомузыка ограничится областью соответствия
ощущений разнородных органов чувств. Возможны совершенно иные эффекты.
Музыканты, как и писатели, часто применяют ‘ прием контрапункта,
когда одна тема сходит, другая же одновременно развивается, растет.
Скрябин, по-видимому, первый выразил идею комбинированного светомузыкального
контрапункта. «…Нужны световые контрапункты,- говорил он.-
Свет идет своей мелодией, а звук — своей… Мелодия может, например,
начинаться звуками, а продолжаться линией светов… Как это волнует.
Как будто какую-то неизведанную землю открыл».

Кроме цветомузыки возможны другие «перекрестные эффекты»
в области одновременного восприятия явлений различными органами
чувств. Поэт Игорь Северянин писал о «сладком теноре жасмина»,
сопоставляя эффект от обоняния запаха цветов со звуковым (и одновременно
вкусовым!) ощущением. Некоторые предлагали при исполнении музыкальных
произведений, связанных с природой (например, «Поэмы о лесах»
и поэмы «Море» Чюрлениса), выпускать в зал из баллонов
вещества, создающие требуемые запахи (листвы, хвои, морских водорослей).
Один из исследователей указывает, что у опрошенных композиторов
при прослушивании музыки возникали обонятельные и даже осязательные
ассоциации («шероховатая» музыка).

В романе американского фантаста Р. Бредбери «451° по Фаренгейту»
описываются «телевизионно-музыкальные» стены будущего
жилища. В такт музыке по стенам перемещаются, пробегают в различных
направлениях разноцветные сполохи переменной интенсивности. Быть
может, эта картина недалека от одной из ближайших по времени и более
или менее совершенных реализаций цветомузыкальных систем.

У нас в стране интерес к цветомузыке велик, В Харькове состоялось
открытие городского концертного зала цветомузыки. Присутствовавшим
на премьере посетителям (их уже нельзя назвать просто слушателями)
были предложены произведения Вагнера, Чайковского, Листа, Дебюсси
в интерпретации автора цветовых композиций Ю. Правдюка. Аналогичные
концерты состоялись в Москве, Казани, Ленинграде и других городах
страны, причем в каждом случае характер цветового сопровождения
и системы реализации этого сопровождения были различными.

1 марта 1826 года Пушкин записал в альбоме пианистки М. Шимановской:
…Из наслаждений жизни
Одной любви музыка уступает,
Но и любовь мелодия…
Цветомузыка, о которой, как видно из книги Э. Дарвина, задумывались
уже в пушкинские времена, быть может, одно из совершеннейших проявлений
эстетической стороны музыкального искусства. Но есть у музыки и
другая, так сказать, прагматическая сторона. Музыка может настраивать
и мобилизовывать человека, успокаивать и лечить его. Конечно, и
это не ново.
Тот же Секст Эмпирик, активнейший из философов-скептиков,
написавший ряд трактатов против представителей различных профессий,
в трактате «Против музыкантов» принужден все же признать
целебную силу музыки. Пифагор указывал на музыку как на главнейшее
средство гигиены духа. В различные века нашей эры интерес к психологическому
воздействию музыки не ослабевал.

В США была организована Национальная ассоциация музыкотерапевтов; представители ее составляют лечебные каталоги музыки; это так называемая музыкальная фармакопея («музыкопея»). У истоков движения
в США стоял еще Т. Эдисон, отобравший с помощью специалистов-музыкантов
более сотни различных музыкальных произведений, которые должны были
воздействовать на эмоциональное состояние слушателей. Некоторые
произведения рекомендовались «для умиротворения», другие
— «для приятных воспоминаний», «для любви»,
«для пробуждения веселости» и даже «для развития
чувства преданности» В России в 1913 году виднейшим психиатром
В М Бехтеревым также было основано «Общество для выяснения
лечебно-воспитательного значения музыки и ее гигиены».
Наиболее часто нуждаются в действии музыки как лечебного средства
для уменьшения раздражительности, чувства тревоги, нервного утомления,
для подъема тонуса. Какую же музыку следует предложить в этих случаях?
Веселую, бравурную, легкую, эстрадную? Конечно, здесь многое зависит
от музыкального вкуса и от характера человека. Но почти во всех
случаях помогают произведения Шопена, Шуберта, Бетховена, Прокофьева.
И, конечно же, Баха, всеисцеляющего Баха, имя которого называет
почти каждый из опрашиваемых лиц. А если по утрам из репродуктора
несутся «для увеличения бодрости и создания трудового настроя»
трескучие марши и пьесы некоторых современных композиторов с их
ассонансами и формалистическими вывертами, это указывает лишь на
неосведомленность музыкального редактора в области психоакустики.
В радиовещании Прибалтийских республик чаще звучит по утрам спокойная
мелодичная музыка, и ее «мобилизующий эффект» оказывается
сильнее, чем у наивно-бравурных маршей. Благотворно влияние подобной
музыки как средства, снимающего утомление, в частности, после долговременного
действия мощного производственного шума.

Каков же механизм целебного воздействия музыки? Некоторые исследователи
полагают, что он обусловлен прежде всего ассоциативными памятными
связями. Слов нет, под камерную (да и не только камерную) музыку
Шумана, Скрябина, Рахманинова хорошо «вспоминается», всплывают
умиротворяющие ассоциации детских и юношеских лет. Но, по-видимому,
музыкопея обусловлена не только этими факторами. Иначе как, например,
объяснить, что ипохондрик, по свидетельству специалистов, испытывает
облегчение, слушая скорбную музыку, а сверхвозбужденный больной
успокаивается при звуках быстрых, резких музыкальных композиций?

Некоторые лица, возможно, со слабым типом нервной системы испытывают
утомление и даже угнетение от вагнеровских труб и литавр (звучащих,
например, в увертюре к «Риенци») или от симфоний Брукнера.
С другой стороны, М. Горький, которого едва ли можно заподозрить
в слабости нервной системы, писал в одном из писем: «Много
не могу слушать музыку, нервы не выдерживают».

Цветомузыка и музыкопея — «старинные новинки». Но, как
видно, за много веков, прошедших с начала их появления, прогресс
в исследовании этих явлений относительно невелик. И дело здесь прежде
всего в сложности процессов их воздействия на человека. У них —
все в будущем.

А теперь, когда мы поговорили в ряде очерков о звуках, издаваемых
либо воспринимаемых человеком, травмирующих его или дающих ему успокоение
и наслаждение, впору поговорить о звуках «малых сих» —
окружающего нас животного мира, и среди них прежде всего о звуках,
издаваемых существами, обитающими в водоемах планеты.

Другие страницы из книги И.И. Клюкина « Удивительный мир звука»

Предисловие
Звуки в воздухе
Звуки в земле
Звуки в воде
Звуки в космосе
Звуковая энергия ушла, а громкость звука возросла?
Когда резонатор усиливает и когда ослабляет звук
Что взять для изоляции звука: ватное одеяло или кровельное железо?
Возможно ли подслушивание через замочную скважину?
«Эти в бархат ушедшие звуки»
Как задержать вибрацию и удары
Колебания встречаются с трением
Есть ли что-нибудь не поющее в мире?
Победное шествие ультразвука
От дымовых фигур до акустической голографии
«Перекрестные» колебательные эффекты. Квантовая акустика
Миллионы укладываются в десятки
Островок слышимости в океане не воспринимаемых звуков
Зрение или слух (и речь)?
Еще немного о слухе
Удивительный мир звука превращается в угрожающий мир звука
«Спасите наши уши!»
Новая опасность ползет из глухого угла
Когда звук убивает наверняка
Откуда взялась у человека «утиная речь»?
Светомузыка и музыкопея
Болтливый «мир безмолвия». Эхолокация в природе

Все о хроместезии: видение музыки в цвете

Вы когда-нибудь думали про себя: «Эта песня напоминает мне фиолетовый бархат», «Хотел бы я, чтобы она звучала более розовой!» или «Итак, как звучит желтый?» Вы говорите своим друзьям, только чтобы встретить пустые взгляды. Никто не понимает, о чем вы говорите. Если вы испытали это, вы не одиноки. Возможно, у вас есть что-то, что называется хроместезия.  

 

ЧТО ТАКОЕ СИНЕСТЕЗИЯ?СМЕШЕНИЕ ЧУВСТВ

Только от двух до четырех процентов людей испытывают синестезию, феномен восприятия, когда два (или более) их чувств связаны, в результате чего они видят и чувствуют вещи по-разному. Синестезия более выражена у женщин, чем у мужчин, и на сегодняшний день выявлено более 60 типов синестезии, наиболее распространенной формой синестезии является хроместезия.

 

ХРОМЕСТЕЗИЯ: ВИДЕНИЕ МУЗЫКИ В ЦВЕТЕ

Итак, что такое хроместезия? Это разновидность синестезии, при которой звук может вызвать ощущение цвета. Вы можете видеть музыку в цвете или видеть звук в цвете. Это могут быть, например, повседневные вещи: шипение бекона на горячей сковороде (красный), струйка воды из кувшина в стакан (синий) или даже звон монет в кармане (золотой).

Хроместезия также может быть чем-то более техническим, когда мажорная или минорная тональность вызывает образ разных цветов, как и определенные ноты, такие как C (красный), G (оранжевый), D (желтый) и так далее. Однако не существует фиксированной ассоциации звука и цвета, и эти комбинации варьируются от человека к человеку.

А как выглядит хроместезия? Ретт и Линк с YouTube-канала Good Mythical Morning исследуют эту тему на примерах того, что могут видеть люди с хроместезией или синестезией. Попробуйте выяснить, видите ли вы или думаете в цвете.

 

ИСТОРИЯ ХРОМЕСТЕЗИИ

Русский композитор и пианист Александр Скрябин был известен как один из первых практиков хроместезии. В начале 1900-х Скрябин стал одним из самых новаторских (но и самых противоречивых) композиторов своего времени. В конце своей карьеры он попал под влияние синестезии звука и цвета, что привело его к разработке собственной цветовой системы, основанной на квинтовом круге.

Скрябин также изобрел clavier à lumières (клавиатура с подсветкой) для своей работы Прометей: Поэма огня . Эта клавиатура была оформлена в цветах его цветового круга, где каждая нота соответствовала определенному оттенку. Хотя была изготовлена ​​только одна клавиатура, и многие сомневались, что Скрябин действительно видел музыку в цвете, она вдохновила на создание современного музыкального программного обеспечения, такого как Virtuoso 3.0 , которое позволяет пользователям воспроизводить песни на основе клавиш с цветовой кодировкой для оптимизации гармонизации. .

Вплоть до своей смерти в 1915 году Скрябин также работал над Mysterium , недельным мероприятием, которое, по его словам, должно было объединить обоняние, осязание и слух. Он написал: «Не будет ни одного зрителя. Все будут участниками. Для работы нужны особые люди, особые художники и совершенно новая культура. Состав исполнителей включает в себя оркестр, большой смешанный хор, инструмент со визуальными эффектами, танцоров, процессию, благовония и ритмическую фактурную артикуляцию. Собор, в котором это будет происходить, не будет состоять из одного вида камня, а будет постоянно меняться в зависимости от атмосферы и движения Мистериума. Это будет сделано с помощью тумана и света, которые изменят архитектурные контуры».

Хотя это могло быть неслыханным (и, возможно, даже кощунственным) более века назад, это действительно звучит так, как будто Скрябин опередил свое время, поскольку его описание Mysterium  невероятно похоже на описание полностью иммерсивного события, которые мы переживаем сегодня. Визуальное представление того, что на самом деле видят люди с синестезией звука в цвет.

 

ХРОМЕСТЕЗИЯ ХУДОЖНИКИ: ЦВЕТА В МУЗЫКЕ

Для художников и творцов способность преодолевать разрыв между звуком и цветом — это дар, который возвышает их мастерство. Состояние хроместезии и видения музыки в цвете или цветов в музыке восходит к эпохе виртуоза фортепиано Франка Листа, когда было сказано, что он видел цвета там, где были только тона, тем самым сбивая с толку своих оркестрантов. Часто великий музыкант просил оркестр играть «немного голубее», «темно-фиолетовый» или «не такой розовый».

По мере того, как осведомленность о хроместезии становится все более широко известной, многие музыканты  от таких, как Фрэнк Оушен, Тори Амос и Билли Эйлиш, признались, что испытывают некоторую форму синестезии, которая помогает им воспринимать вещи более ярко, тем самым способствуя их творчеству. процесс. Билли Джоэл — один из этих уникально одаренных людей, часто связывающий свои баллады и рок-песни с разными оттенками и создающий музыку на основе того, как он видит музыку в цвете. «Когда я думаю о различных типах мелодий, более медленных или более мягких, таких как «Колыбельная (Спокойной ночи, мой ангел)», «И так идет» и «Вена», я думаю о блюзе или зелени», — объяснил он в интервью. с Психология Сегодня . И когда он думает о сильных мелодических или ритмических рисунках, это обычно ярко-красные, оранжевые или золотые цвета, как в «Мы не разжигали огонь».

Фаррелл Уильямс также говорит о синестезии между звуком и цветом: «Для каждого цвета есть звук, вибрация, часть человеческого тела, число, музыкальная нота… Я думаю, что есть связь с синестезией. : есть семь основных цветов — красный, оранжевый, желтый, зеленый, синий, индиго и фиолетовый. И те соответствуют музыкальным нотам. Белый, хотите верьте, хотите нет, дает вам октаву, представляющую собой смешение всех цветов».

Марина Диамандис из «Марины и бриллиантов» не менее громко говорит о своей хроместезии. Она объясняет: «Люди думают, что это похоже на удивительную вещь, когда радуга выскакивает из ваших глазных яблок, но нет. Для меня это скорее дополнительная чувствительность к цвету, поэтому я связываю много разных цветов с музыкальными нотами или днями недели. Вот как я это ощущаю, но, может быть, у других людей все по-другому».

Для профессиональной скрипачки и нейробиолога Кейтлин Хова узнать о своем состоянии стало неожиданностью. Еще в колледже, во время прохождения курса теории музыки, профессор Ховы поделился интересной информацией: некоторые люди могут физически видеть звуки. Естественно, Хова это не впечатлило, поскольку она выросла, видя вспышки форм или цветов каждый раз, когда она слышала музыкальную ноту. Однако осознание того, что это случилось не со всеми, застало ее врасплох. Как музыкант, она использует свой звук для окрашивания синестезии, чтобы разучивать песни, соотнося ландшафт с музыкальными красками.

Хова и ее муж также создали The Synesthesia Network , платформу, которая объединяет исследователей и синестетов для обмена знаниями и опытом. Здесь вы можете общаться с единомышленниками, которые слышат в цвете и видят в звуке. Чтобы не воспринимать это как болезнь, более глубокие исследования синестезии помогут нам понять, как мозг обрабатывает информацию, предоставив нам возможность увидеть мир через разноцветные линзы.

 

Обложка Авторы и права: Лукас Санки / Unsplash

 

Писатель | Мишель Тан

Любительница всего необычного, Мишель питает слабость к динозаврам, видео с животными и сильному G&T. Мечта всей ее жизни — стать городской отшельником.

$$shop

Какого цвета эта песня?

Предположим, вы на концерте с другом, который наклоняется и шепчет вам на ухо: «Какого цвета была эта музыка?» Это может показаться странным вопросом, но есть люди, для которых ответ совершенно очевиден, и, возможно, ваш друг среди них. У таких людей есть неврологическое состояние, называемое «синестезия звука и цвета» или «хроместезия», при котором они без усилий и спонтанно испытывают собственное световое шоу, слушая музыку и другие звуки. 1 Интересно, что многие хроместеты вырастают, предполагая, что у всех такие же зрительные реакции на звуки, как и они, и бывают шокированы, когда обнаруживают, что это не так!

Хроместезия встречается относительно редко, примерно у 1 из 3000 человек. Тем не менее, значительное число известных художников и музыкантов являются членами этой избранной группы, включая Винсента Ван Гога, Василия Кандинского, Дэвида Хокни, Николая Римского-Корсакова, Леонарда Бернстайна и Дюка Эллингтона. Кандинский действительно использовал свою хроместезию при создании своих картин. Формирующим опытом, писал он, было прослушивание 9 Вагнера.0030 Лоэнгрин : «Я видел все свои краски в духе, перед глазами. Передо мной рисовались дикие, почти сумасшедшие линии».

Большинство из нас не видит цветных световых шоу, когда слушает музыку. Но недавние научные данные показывают, что у многих людей, не являющихся синестетами, действительно есть ассоциации музыки с цветом, подобные кросс-модальным переживаниям хроместетов. В моей лаборатории в Калифорнийском университете в Беркли мы искали ответы на вопросы о природе соответствия музыки цвету как у синестетов, так и у несинестетов. 2,3 Наши результаты были ошеломляющими. Они раскрывают удивительную ассоциативную силу человеческого мозга и, возможно, прежде всего подчеркивают центральное место эмоций в нашей психической жизни.

Чтобы понять, что я имею в виду, давайте начнем с мини-эксперимента. Я приглашаю вас прослушать пять разных музыкальных клипов и выбрать три цвета, которые, по вашему мнению, лучше всего подходят к каждому из них. Я пока не буду называть мелодии, потому что не хочу, чтобы это повлияло на выбранные вами цвета.

Начните с примера A, приведенного ниже. Прослушайте образец, нажав на треугольную стрелку на звуковой панели. Во время прослушивания выберите три цвета, которые, по вашему мнению, лучше всего сочетаются с этой музыкой, из массива слева, сначала выбирая лучший. Выполните ту же процедуру для каждого музыкального клипа. После пятого клипа вы увидите 15 цветовых массивов, которые суммируют выбор каждого, включая ваш.

View Interactive

Пример A взят из Бранденбургского концерта № 2 Баха. Он написан в мажорной тональности и имеет живой танцевальный темп, в котором соло на трубе звучит под аккомпанемент камерного оркестра. Как видите, люди выбирали самые разные цвета, но у них есть сильное сходство в том, что они яркие, живые и с преобладанием желтых оттенков.

Пример B из другой части того же Бранденбургского концерта. Здесь скрипка и гобой обмениваются гораздо более медленной мелодической линией в минорной тональности с тем же камерным оркестром. Цвета, выбранные нашими участниками, явно отличаются от тех, которые они выбрали для другой части той же композиции, и являются более темными, серыми и синими.

Example C — инструментальный отрывок из рок-музыки пауэр-трио BBM 1990-х годов. Его доминирующими чертами являются выдающиеся барабанные ритмы, быстрые гитарные риффы и громкий, энергичный звук. Выбранные цвета заметно отличаются от цветов для двух отрывков Бранденбурга. В данном случае это преимущественно красные, черные и другие темные цвета.

Пример D представляет собой «легкую» музыку, характеризующуюся непринужденным темпом, минорной тональностью и тихим звучанием простой фортепианной мелодии. Цвета выбраны приглушенные, в холодных тонах преобладают различные оттенки синего и серого.

Наконец, пример E — отрывок из сальсы. Это быстрая, энергичная пьеса в минорной тональности, в которой много духовых и запоминающихся ритмов ударных и других перкуссий. Цвета в подавляющем большинстве оттенков красного и других «горячих, пряных» цветов, таких как апельсины и желтые.

Почему же тогда мы выбираем цвета, которые мы делаем? Важная часть ответа исходит из определенных особенностей самой музыки. Быстрая музыка в мажорной тональности, например, в примере А, имеет тенденцию вызывать яркие, живые, теплые цвета, такие как интенсивные желтые. Медленные, более тихие выделения в минорном режиме, такие как в примерах B и D, с большей вероятностью вызовут более темные, серые и холодные цвета, такие как оттенки синего, фиолетового и серого.

Быстрая, сложная, энергичная музыка с драйвовым ритмом и искаженными звуками, такая как Пример C, выделяет красные и черные оттенки сильнее, чем любая другая. Пример E немного необычен тем, что он быстрый и энергичный, но в минорной тональности и со сложным характерным афро-кубинским ритмом. Эти особенности побудили людей выбрать яркие «горячие» цвета, которые можно даже назвать «пряными».

Как следует из этих кратких описаний, музыкальные характеристики, которые больше всего влияют на выбор цветов, включают темп (от медленного к быстрому), энергию (от низкого к высокому), громкость (от тихого к громкому), лад (от минорного к мажорному), высоту тона. (от низкого к высокому), гармоническое и мелодическое содержание (согласное к диссонансу), сложность (от простого к сложному) и искажение (от чистого к искаженному).

Но есть и другой взгляд на этот выбор, основанный на эмоциях. Подумайте, как бы вы могли описать эмоциональные качества первых четырех музыкальных отрывков. Грубо говоря, Пример А звучит радостно и сильно, Пример Б звучит грустно и слабо, Пример С звучит злобно и сильно, а Пример Г звучит спокойно и немного грустно.

Почему мы выбираем те цвета, которые делаем? Важная часть ответа исходит из определенных особенностей самой музыки.

Если цвета обладают аналогичными эмоциональными качествами, люди могут просто выбрать цвета, эмоции которых лучше всего соответствуют эмоциям музыки. Посмотрите еще раз на цветовые массивы и подумайте, какой из них выглядит самым счастливым, какой — самым грустным, какой — самым злым и какой — самым спокойным. Мы попросили участников оценить счастье, грусть, гнев и спокойствие каждого из 37 цветов, а затем вычислили среднее значение каждой эмоции в выборе цвета, который они сделали для разных музыкальных клипов. Оказалось, что массив A содержит самые счастливые цвета, B — самые грустные, C — самые злые, а D — самые спокойные.

Такие данные свидетельствуют о том, что не-синестеты выполняют эту задачу ассоциации музыки с цветом, выбирая цвета, чьи эмоциональные ассоциации лучше всего соответствуют эмоциональным качествам музыки. Мы рассчитали статистическую меру того, насколько хорошо эмоциональные оценки музыкальных композиций предсказывают эмоциональные оценки цветов, которые люди выбрали как наиболее подходящие для этой музыки (и наоборот). Для четырех изученных нами эмоциональных параметров — счастья/грусти, гнева/спокойствия, силы/слабости и бодрости/мрачности — корреляция была чрезвычайно высокой. Они показали, что если вы знаете, насколько радостно (или грустно) звучит данное музыкальное произведение, вы можете с большой точностью предсказать, насколько радостными (или грустными) будут те цвета, которые они выбрали как наиболее подходящие к нему. Цвета могут различаться по-разному, но они будут, как правило, «счастливыми».

Далее мы проверили нашу интуицию об эмоциях, изучив, как участники реагировали на лица, выражающие различные эмоции. Мы попросили участников снова выполнить тот же тест, но на этот раз им дали фотографии лиц, выражающих различные эмоции. Мы обнаружили, что корреляция между эмоциональными оценками выразительных лиц — счастливых, грустных, сердитых, спокойных — и эмоциональными оценками 37 цветов была очень высокой. Сильные связи также возникли между эмоциональными оценками музыкальных произведений и эмоциональными лицами. Эти результаты еще раз подтверждают утверждение о том, что эмоции участвуют в обнаруженных нами связях между музыкой и цветом.

Мы повторили те же эксперименты с сотрудниками в Мексике, используя ту же музыку и те же цвета, чтобы изучить природу культурных различий в ассоциациях музыки и цвета. Результаты в Мексике и США были практически идентичными, с одинаково высокой эмоциональной корреляцией ассоциаций музыки и цвета. Эти данные свидетельствуют о том, что такие сопоставления, основанные на эмоциях, у не-синестетов являются кросс-культурными и даже могут быть универсальными.

Существование эмоциональных эффектов в ассоциациях музыка-цвет у не-синестетов открывает окно в природу хроместезии. Учитывая, что сигналы от пяти органов чувств — зрения, слуха, осязания, вкуса и обоняния — поступают в человеческий мозг в различных анатомических областях, вы можете спросить, почему слуховые и зрительные ощущения вообще взаимодействуют друг с другом. Одна из наиболее важных причин заключается в том, чтобы позволить нашему мозгу сортировать сенсорные события из разных модальностей, которые соответствуют одному и тому же событию, например, когда наши глаза регистрируют вид разбитого на осколки стекла, падающего на пол в то же самое время, когда наши уши регистрируют звук его разрушения. Кросс-модальные связи между органами чувств позволяют нашему мозгу интегрировать и осмысливать сложные мультисенсорные сигналы, которые постоянно бомбардируют нас.

Ученые не до конца понимают биологические механизмы, лежащие в основе хроместезии. Некоторые предполагают, что синестезия является результатом нейронной «перекрестной связи» между различными сенсорными областями мозга, например, прямыми нейронными связями от слуховой коры к зрительной коре в случае хроместезии. 4 Другие предполагают, что нейронные цепи, ответственные за синестезию, более сложны, включая посредничество через активность в других областях мозга. 5,6 Согласно этой точке зрения, нейронная активность в слуховой коре должна вызывать активацию какой-либо другой опосредующей области мозга, которая, в свою очередь, вызывает синестетическую активность в зрительной коре.

Если у хроместетов проявляются эффекты эмоций, сходные с таковыми у не-синестетов, можно предположить, что хроместезия, скорее всего, зависит от нейронной активности через опосредующие области мозга, такие как миндалевидное тело или другие структуры лимбической системы, участвующие в обработке эмоций, чем на непосредственных связях между слуховой и зрительной корой. (Поскольку эти две возможности не исключают друг друга, также возможно, что действуют как прямые, так и косвенные связи.)

Для изучения связи между синестетическими переживаниями и несинестетическими ассоциациями мы использовали описанную выше парадигму. Мы нашли 11 хроместетов недалеко от Беркли, которые воспринимают цвета под музыку. Мы также протестировали 11 не-синестетов, которые были сопоставимы с синестетами по возрасту, полу, музыкальной подготовке и цветовой подготовке.

Сначала все выбрали три цвета для 18 произведений: по шесть Баха, Моцарта и Брамса. Единственная разница заключалась в их задаче. Не-синестеты выбрали цвета, которые «лучше всего сочетались» с музыкой, как это сделали вы в нашем мини-эксперименте. Однако синестеты выбирали цвета, «наиболее похожие на цвета, которые они ощущали, слушая музыку». После выполнения этого задания «музыка на цвет» все оценили каждый музыкальный фрагмент и каждый цвет по их эмоциональным качествам. Основной интересующий вопрос заключался в том, насколько выбор синестетов соотносится с выбором не-синестетов с точки зрения их эмоциональных корреляций.

На рис. 2 ниже показаны первые выборы 11 синестетов «музыка-цвет» и 11 соответствующих контрольных участников для шести вариантов классической музыки: три варианта быстрой мажорной музыки Баха, Моцарта и Брамса, которые звучит радостно и сильно, по сравнению с тремя подборками медленной музыки в минорной тональности тех же композиторов, которые звучат грустно и слабо.

Рисунок 2

Как видите, цвета, которые хроместеты назвали наиболее похожими на их синестетический опыт (рис. 2В), поразительно похожи на цвета, которые не-синестеты выбрали как наиболее подходящие для той же музыки (рис. 2А). Быстрая, мажорная музыка воспроизводит такие же яркие, светлые, желтоватые цвета (слева на рисунках 2A и 2B), тогда как медленная, минорная музыка дает такие же темные, тусклые, голубоватые цвета (на правой стороне рисунков 2A и 2B). .

Мы также проанализировали данные синестетов и несинестетов на наличие эмоциональных эффектов, рассчитав корреляции между эмоциональными оценками музыки и эмоциональными оценками цветов, которые были выбраны как наиболее подходящие для этой музыки. Результаты показывают, что корреляции у не-синестетов были высокими и статистически выше случайных для всех пяти измеренных эмоциональных параметров (рис. 3). Эмоциональные корреляции синестетов были одинаково высокими и надежными для счастливого/грустного, активного/пассивного и сильного/слабого, но ниже и ненадежно отличались от случайных для спокойного/взволнованного и злого/незлого.

Эти данные показывают, что синестеты проявляют эмоциональные эффекты в цветах, которые они спонтанно воспринимают при прослушивании сложной музыки. Они кажутся столь же сильными у синестетов, как и у несинестетов, в отношении некоторых эмоций. Это сходство подразумевает, что на некоторые нейронные механизмы, лежащие в основе синестезии музыки и цвета, влияет активация областей мозга, отвечающих за обработку эмоций. Тот факт, что у синестетов он слабее, чем у несинестетов, в отношении определенных эмоциональных аспектов, предполагает, что прямые нейронные связи между слуховой и зрительной корой могут также влиять на цветовое восприятие синестетов, ослабляя некоторые из этих эмоциональных эффектов.

Рисунок 3

Итак, какого цвета данное музыкальное произведение? Ответ зависит как от характеристик музыки (медленная/быстрая, мажорная/минорная, громкая/тихая, высокая/низкая, чистая/искаженная), так и от эмоций, которые эти особенности вызывают у слушателя. Например, быстрая, громкая, высокая музыка звучит взволнованно, тогда как медленная, тихая, низкая музыка звучит спокойно.

Мы не совсем знаем, почему это так. Но одна интригующая возможность — это гипотеза, которую я люблю называть «музыкальным антропоморфизмом». Возможно, мы воспринимаем музыку так, как если бы это был человек, поведение которого выражает эмоции. Быстрая, громкая музыка на высоком тоне может восприниматься как взволнованная, потому что, когда люди взволнованы, они двигаются быстрее и повышают голос как по высоте, так и по громкости. Точно так же медленная, тихая, низкая музыка может звучать грустнее или спокойнее, потому что, когда люди грустны или спокойны, они двигаются медленнее и говорят тише в более низком регистре.

Пока неясно, почему музыка в мажорной тональности звучит для большинства людей приятнее, чем та же музыка в минорной тональности. Музыкальный антропоморфизм предполагает, что это может быть результатом того, что песни в минорной тональности «свисают» немного более эмоционально, чем те же песни в мажорной тональности, учитывая, что все стандартные ноты в минорной гамме, которые отличаются от нот в мажорной гамме, являются полутонами. более низкий тон и более низкие вокализации в одном и том же говорящем связаны с грустным аффектом.

Человеческий мозг — это невероятно мощный универсальный ассоциативный механизм для обнаружения взаимосвязей между нашими чувствами.

Возможно, самое важное сообщение о связях музыки и цвета у синестетов и несинестетов заключается в том, что эмоции играют центральную роль в нашей психической жизни, даже когда не сразу очевидно, что они важны. У музыки и цветов мало общих сенсорных свойств, если они вообще есть: музыка воспринимается слухом и обладает такими свойствами, как темп, высота тона, тембр и ритм. Цвет визуален и обладает свойствами легкости, живости и оттенка. Но и музыка, и цветовая карта связаны с эмоциями.

Цвет имеет свою форму антропоморфизма. Сильная связь между красным цветом и гневом, вероятно, связана с тем, что кровь красная, что делает сердитые лица более красными, чем спокойные лица. Гнев также имеет тенденцию вести к насилию, которое, в свою очередь, может привести к пролитию красной крови. Связи ярко-желтого цвета со счастьем и темно-синего и серого с грустью менее очевидны, но могут возникать в результате эмоциональной реакции людей на различные погодные условия. Люди обычно более счастливы в солнечные дни с ярким, теплым, желтоватым светом и более грустны в пасмурные дни, когда освещение более темное, серое и с голубоватым оттенком. Мы часто говорим о людях, страдающих депрессией, как о «грустных» или «живущих в облаках».

Эмоции связывают нас со столькими разными вещами в нашей жизни, что нам остается только гадать о их эволюционной цели. Кажется вероятным, что эмоциональные реакции превращают сенсорную информацию в тенденции вести себя определенным образом. Счастье чаще всего ведет к приближению и взаимодействию, грусть — к отстранению и бездействию, гнев — к агрессии и насилию, а страх — к испугу и бегству.

Наши эксперименты продолжаются. В настоящее время, например, мы изучаем эмоциональное воздействие на ассоциации музыки с цветом в Турции и США, используя традиционную турецкую музыку, которая отличается от западной музыки не только используемыми инструментами, но и тем, что она имеет гораздо больше ладов (9).0030 makams ), чем западные лады мажора и минора.

До сих пор мы были бесконечно заинтригованы нашими результатами. Человеческий мозг — невероятно мощный универсальный ассоциативный механизм для обнаружения систематических связей между разрозненными сенсорными данными. Эмоции потенциально связаны почти со всем, что мы переживаем, даже если эти переживания возникают из-за разного рода информации в разных областях мозга. У меня есть ощущение, что по мере того, как ученые более полно изучают реакцию людей на различные виды сенсорной информации, важность эмоций в создании целостных, значимых переживаний затронет еще более глубокие и резонансные струны, чем сейчас.

Стивен Э. Палмер — профессор Высшей школы психологии Калифорнийского университета в Беркли. Он является автором Vision Science: Photons to Phenomenology, и соредактором недавнего Aesthetic Science: Connecting Minds, Brains, and Experience.

Ссылки

1. Цитовик, Р.Е., Иглман, Д. Среда — синий индиго: открытие мозга синестезии MIT Press (2009).